Неточные совпадения
Он смотрел на ее высокую прическу с длинным белым вуалем и белыми цветами, на высоко стоявший сборчатый воротник, особенно девственно закрывавший с боков и открывавший спереди ее длинную шею и поразительно тонкую талию, и ему казалось, что она была
лучше, чем когда-нибудь, — не потому, чтоб эти цветы, этот вуаль, это выписанное из Парижа платье прибавляли что-нибудь к ее красоте, но потому, что, несмотря на эту приготовленную пышность наряда,
выражение ее милого лица, ее взгляда, ее губ были всё тем же ее особенным
выражением невинной правдивости.
Он знал, что, когда наступит время и когда он увидит пред собой лицо противника, тщетно старающееся придать себе равнодушное
выражение, речь его выльется сама собой
лучше, чем он мог теперь приготовиться.
— Это Сорокина с дочерью заезжала и привезла мне деньги и бумаги от maman. Я вчера не мог получить. Как твоя голова,
лучше? — сказал он спокойно, не желая видеть и понимать мрачного и торжественного
выражения ее лица.
Но и самые отрывки этих музыкальных
выражений, иногда
хороших, были неприятны, потому что были совершенно неожиданны и ничем не приготовлены.
Дарья Александровна всем интересовалась, всё ей очень нравилось, но более всего ей нравился сам Вронский с этим натуральным наивным увлечением. «Да, это очень милый,
хороший человек», думала она иногда, не слушая его, а глядя на него и вникая в его
выражение и мысленно переносясь в Анну. Он так ей нравился теперь в своем оживлении, что она понимала, как Анна могла влюбиться в него.
— Эта княжна Мери прехорошенькая, — сказал я ему. — У нее такие бархатные глаза — именно бархатные: я тебе советую присвоить это
выражение, говоря об ее глазах; нижние и верхние ресницы так длинны, что лучи солнца не отражаются в ее зрачках. Я люблю эти глаза без блеска: они так мягки, они будто бы тебя гладят… Впрочем, кажется, в ее лице только и есть
хорошего… А что, у нее зубы белы? Это очень важно! жаль, что она не улыбнулась на твою пышную фразу.
Но он должен был признать, что глаза у Самойлова —
хорошие, с тем сосредоточенным
выражением, которое свойственно только человеку, совершенно поглощенному одной идеей.
Пианиста одели в сюртучок, аккуратно уложили в
хороший гроб, с фестончиками по краям, обильно украсили цветами, и зеленоватое лицо законно умершего человека как будто утратило смутившее Самгина жуткое
выражение непонятливости.
Красавина. Против тебя превелегию, что я завсегда могу быть
лучше тебя и во всем превозвышена; а тебя в лабет поставят (здесь это
выражение употреблено в смысле: поставят в конфузное положение — Прим. А. Н. Островского).
Чем смотреть на сфинксы и обелиски, мне
лучше нравится простоять целый час на перекрестке и смотреть, как встретятся два англичанина, сначала попробуют оторвать друг у друга руку, потом осведомятся взаимно о здоровье и пожелают один другому всякого благополучия; смотреть их походку или какую-то иноходь, и эту важность до комизма на лице,
выражение глубокого уважения к самому себе, некоторого презрения или, по крайней мере, холодности к другому, но благоговения к толпе, то есть к обществу.
Баниосы тоже, за исключением некоторых, Бабы-Городзаймона, Самбро, не
лучше: один скажет свой вопрос или ответ и потом сонно зевает по сторонам, пока переводчик передает. Разве ученье, внезапный шум на палубе или что-нибудь подобное разбудит их внимание: они вытаращат глаза, навострят уши, а потом опять впадают в апатию. И музыка перестала шевелить их. Нет оживленного взгляда, смелого
выражения, живого любопытства, бойкости — всего, чем так сознательно владеет европеец.
Старик заговорил опять такое же форменное приветствие командиру судна; но эти официальные
выражения чувств, очень
хорошие в устах Овосавы, как-то не шли к нему.
На обоих лицах было то
выражение, какое бывает на лицах людей, только что сделавших выгодное, но не совсем
хорошее дело.
Нехлюдов молча вышел. Ему даже не было стыдно. Он видел по
выражению лица Матрены Павловны, что она осуждает его, и права, осуждая его, знал, что то, что он делает, — дурно, но животное чувство, выпроставшееся из-за прежнего чувства
хорошей любви к ней, овладело им и царило одно, ничего другого не признавая. Он знал теперь, что надо делать для удовлетворения чувства, и отыскивал средство сделать это.
И
выражение лица беспрестанно меняется: какая кроткая! какая сердитая! вот печальная, вот веселая, — все меняется! а все добрая, — как же это, и когда сердитая, все добрая? но только, какая же она красавица! как ни меняется лицо, с каждою переменою все
лучше, все
лучше.
Трудно было разобрать, говорит ли он серьезно, или смеется над моим легковерием. В конце концов в нем чувствовалась
хорошая натура, поставленная в какие-то тяжелые условия. Порой он внезапно затуманивался, уходил в себя, и в его тускневших глазах стояло
выражение затаенной печали… Как будто чистая сторона детской души невольно грустила под наплывом затягивавшей ее грязи…
Больная привязалась к доктору и часто задерживала его своими разговорами. Чем-то таким
хорошим, чистым и нетронутым веяло от этого девичьего лица, которому болезнь придала такую милую серьезность. Раньше доктор не замечал, какое лицо у Устеньки, а теперь удивлялся ее типичной красоте. Да, это было настоящее русское лицо,
хорошее своим простым
выражением и какою-то затаенною ласковою силой.
По
выражениям их лиц я видел, что все в
хорошем настроении.
— Вы женитесь? спрашиваю я, если вы только
лучше любите такое
выражение?
В то же утро в Ключевской завод летел нарочный к Мухину с маленькою запиской от «самого», в которой выражалось любезное желание познакомиться лично с уважаемым Петром Елисеичем, и чем скорее, тем
лучше. Мухин не заставил себя ждать и тотчас же отправился в Мурмос. Это обращение Голиковского польстило ему, как
выражение известного внимания. Он остановился в доме Груздева, где царил страшный беспорядок: хозяйничала одна Наташка, а Самойло Евтихыч «объезжал кабаки».
Нужно быть
хорошим художником, чтобы передать благородное и полное, едва ли не преимущественно нашей русской женщине свойственное
выражение лица Лизы, когда она, сидя у окна, принимала из рук Помады одну за друг гой ничтожные вещицы, которые он вез как некое бесценное сокровище, хранил их паче зеницы ока и теперь ликовал нетерпеливо, принося их в дар своему кумиру.
— Идет, идет, — отвечал из передней довольно симпатичный мужской голос, и на пороге залы показался человек лет тридцати двух, невысокого роста, немного сутуловатый, но весьма пропорционально сложенный, с очень
хорошим лицом, в котором крупность черт выгодно выкупалась силою
выражения.
И с неописанным
выражением твердости духа Мими приказала всем посторониться, большими, решительными шагами подошла к рассыпанной дроби и, презирая опасность, могущую произойти от неожиданного взрыва, начала топтать ее ногами. Когда, по ее мнению, опасность уже миновалась, она позвала Михея и приказала ему выбросить весь этот порох куда-нибудь подальше или, всего
лучше, в воду и, гордо встряхивая чепцом, направилась к гостиной. «Очень хорошо за ними смотрят, нечего сказать», — проворчала она.
Нехлюдов был нехорош собой: маленькие серые глаза, невысокий крутой лоб, непропорциональная длина рук и ног не могли быть названы красивыми чертами.
Хорошего было в нем только — необыкновенно высокий рост, нежный цвет лица и прекрасные зубы. Но лицо это получало такой оригинальный и энергический характер от узких, блестящих глаз и переменчивого, то строгого, то детски-неопределенного
выражения улыбки, что нельзя было не заметить его.
Хорошего во всей ее фигуре только глаза; и глаза эти действительно прекрасны — большие, черные, и с таким неопределимо приятным
выражением важности и наивности, что они не могут не остановить внимания.
Он почувствовал, что рука ее сильно при этом дрожала. Что касается до наружности, то она значительно
похорошела: прежняя, несколько усиленная худоба в ней прошла, и она сделалась совершенно бель-фам [Бель-фам — видная, представительная, полная женщина.], но грустное
выражение в лице по-прежнему, впрочем, оставалось.
В дверях часовни Павел увидел еще послушника, но только совершенно уж другой наружности: с весьма тонкими очертаниями лица, в
выражении которого совершенно не видно было грубо поддельного смирения, но в то же время в нем написаны были какое-то спокойствие и кротость; голубые глаза его были полуприподняты вверх; с губ почти не сходила небольшая улыбка; длинные волосы молодого инока были расчесаны с некоторым кокетством; подрясник на нем, перетянутый кожаным ремнем, был, должно быть, сшит из очень
хорошей материи, но теперь значительно поизносился; руки у монаха были белые и очень красивые.
Он видимо хмелел. Лицо его изменилось и приняло какое-то злобное
выражение. Ему, очевидно, хотелось язвить, колоть, кусать, насмехаться. «Это отчасти и
лучше, что он пьян, — подумал я, — пьяный всегда разболтает». Но он был себе на уме.
— Костюм? Можно белый, как эмблему невинности, но, по-моему,
лучше розовый. Да, розовый — цвет любви, цвет молодости, цвет радостей жизни!.. — говорил старый интриган, следя за
выражением лица Прейна. — А впрочем,
лучше всего будет спросить у самой Гликерии Виталиевны… У этой девушки бездна вкуса!
Статный, стройный рост, приятные, немного расплывчатые черты, ласковые голубоватые глазки, золотистые волосы, белизна и румянец кожи — а главное: то простодушно-веселое, доверчивое, откровенное, на первых порах несколько глуповатое
выражение, по которому в прежние времена тотчас можно было признать детей степенных дворянских семей, «отецких» сыновей,
хороших баричей, родившихся и утучненных в наших привольных полустепных краях; походочка с запинкой, голос с пришепеткой, улыбка, как у ребенка, чуть только взглянешь на него… наконец, свежесть, здоровье — и мягкость, мягкость, мягкость, — вот вам весь Санин.
— Да, она удивительная девушка, — говорил он, стыдливо краснея, но тем с большей смелостью глядя мне в глаза, — она уж не молодая девушка, даже скорей старая, и совсем нехороша собой, но ведь что за глупость, бессмыслица — любить красоту! — я этого не могу понять, так это глупо (он говорил это, как будто только что открыл самую новую, необыкновенную истину), а такой души, сердца и правил… я уверен, не найдешь подобной девушки в нынешнем свете (не знаю, от кого перенял Дмитрий привычку говорить, что все
хорошее редко в нынешнем свете, но он любил повторять это
выражение, и оно как-то шло к нему).
— Ах, очень просто. По
выражению лица. Я как увидел вас, так и сделал себе такое же лицо, и сразу подумал: вот такое
выражение было у меня после присяги. И даже в том же милом Александровском училище. Ну, желаю вам всего
хорошего. С богом!
Впрочем, представим все
лучше в образах: в три часа Аггей Никитич сбирается идти продавать свою пару лошадей, и вдруг перед его домом остановилась тоже пара, но только внушительнейшая, в сбруе с серебряным набором, запряженная во внушительнейшие сани, в которых сидел откупщик во внушительнейшей бекеше и старавшийся придать своей физиономии внушительнейшее
выражение.
— Не
лучше ли, — начал он с глубокомысленным
выражением в лице, и видимо, придумав совершенно другой способ, — не
лучше ли, чем строить козни, написать этому старому дураку строго-моральное письмо, в котором напомнить ему об его обязанностях христианина и гражданина?
— А потому, государь, — выговорил Серебряный, который тщетно старался прибрать
выражения поприличнее, — потому, государь, что они, правда, люди худые, а всё же
лучше твоих кромешников!
Марта была рада: ведь это была ее постоянная мечта, что вот найдется ей жених, и она выйдет замуж, и у нее будет
хорошее хозяйство, и дом — полная чаша. И она смотрела на Мурина влюбленными глазами. Сорокалетний громадный мужчина с грубым голосом и с простоватым
выражением в лице и в каждом движении казался ей образцом мужской силы, молодечества, красоты и доброты.
—
Хорошее — правда, а дурное — неправда! Очень просто понять, — строго и веско ответила Люба. Брови её сошлись в одну черту, губы сомкнулись, детское лицо стало упрямым, потеряв милое
выражение любопытного, весёлого и храброго зверька.
Дорогой князь был очень предупредителен. Он постоянно сажал меня за один стол с собою и кормил только
хорошими кушаньями. Несколько раз он порывался подробно объяснить мне, в чем состоят атрибуты помпадурства; но, признаюсь, этими объяснениями он возбуждал во мне лишь живейшее изумление. Изумление это усугублялось еще тем, что во время объяснений лицо его принимало такое двусмысленное
выражение, что я никогда не мог разобрать, серьезно ли он говорит или лжет.
Бабушка была женщина самая простая и находилась в полном распоряжении у своих дочерей; если иногда она осмеливалась хитрить с Степаном Михайловичем, то единственно по их наущению, что, по неуменью, редко проходило ей даром и что старик знал наизусть; он знал и то, что дочери готовы обмануть его при всяком удобном случае, и только от скуки или для сохранения собственного покоя, разумеется будучи в
хорошем расположении духа, позволял им думать, что они надувают его; при первой же вспышке всё это высказывал им без пощады, в самых нецеремонных
выражениях, а иногда и бивал, но дочери, как настоящие Евины внучки, не унывали: проходил час гнева, прояснялось лицо отца, и они сейчас принимались за свои хитрые планы и нередко успевали.
Страшное слово «мачеха», давно сделавшееся прилагательным именем для
выражения жестокости, шло как нельзя
лучше к Александре Петровне; но Сонечку нельзя было легко вырвать из сердца отца; девочка была неуступчивого нрава, с ней надо было бороться, и оттого злоба мачехи достигла крайних пределов; она поклялась, что дерзкая тринадцатилетняя девчонка, кумир отца и целого города, будет жить в девичьей, ходить в выбойчатом платье и выносить нечистоту из-под ее детей…
Она справедливо рассуждала, что не должно давать время и свободу укореняться вредному влиянию сестриц, что необходимо открыть глаза ее жениху и сделать решительное испытание его характеру и привязанности, и что, если и то и другое окажется слишком слабым, то
лучше разойтись перед венцом, нежели соединить судьбу свою с таким ничтожным существом, которое, по ее собственному
выражению, «от солнышка не защита и от дождя не епанча».
— Нет…
Лучше не надо, — сказала она, и ее глаза приняли умоляюще-детское
выражение. — Пожалуйста, не просите… Нехорошо вам вышло… Не просите
лучше…
Я уверен, что вы не трус, да еще более уверен в том, что и меня вы не считаете за труса, но мне бы очень было неприятно стать в необходимость доказывать это вам, которого я искренно уважаю; я вижу, вы раздражены, а потому, что бы ни было, сделаемте условие не употреблять грубых
выражений; они имеют странное свойство надо мной: они меня заставляют забыть все
хорошее в том, кто унижается до ругательств.
В
выражении его лица и в самом тоне голоса было столько скрытой теплоты, столько ласки и здорового
хорошего чувства.
— Ну, у нас на этот счет просто: вы вот сегодня при мне нанимали себе в деревню лакея, и он вам, по вашему
выражению, «не понравился», а завтра можно напечатать, что вы смотрите на наем себе лакея с другой точки зрения и добиваетесь, чтоб он вам «нравился». Нет, оставьте их
лучше в покое; «с ними» у нас порядочные люди нынче не знакомятся.
Письмо это не очень понравилось самому Литвинову; оно не совсем верно и точно выражало то, что он хотел сказать; неловкие
выражения, то высокопарные, то книжные, попадались в нем, и, уж конечно, оно не было
лучше многих других, им изорванных писем; но оно пришлось последним, главное все-таки было высказано — и, усталый, измученный, Литвинов не чувствовал себя способным извлечь что-нибудь другое из своей головы.
Все горячо и радостно за него хватаются, все повторяют его, носятся с ним, толкуют на все лады, особливо, если"
хорошее слово"имеет ближайшее отношение к современной действительности, к тем болям, которые назрели у каждого в душе и ждали только подходящего
выражения, чтобы назвать себя.
— Пословица русская справедлива: старый друг
лучше новых двух!.. Нашел же, наконец, я вас, отыскал! — сказал он, придав самое сладкое
выражение своему лицу.
— Pardon! — раздается голос старого дяди, — vous avez fourre la une expression francaise! Mettez plutot, [вы ввели тут французское
выражение! Скажите
лучше.] — «одним словом…».
Но
лучше всего в ней было
выражение ее миловидного лица: доверчивое, добродушное и кроткое, оно и трогало, и привлекало.